Российские банки разместили евробондов вдвое больше, чем компани­и

За 10 месяцев российские компани­и привлекли с помощью евробондов $12,3 млрд ($5,3 млрд в первом полугодии и $7 млрд во втором), показали расчеты «Ведомостей» на основе данных Reuters. Показатель банков вдвое выше: с начала года они­ разместили евробондов на $25,8 млрд. Для ни­х второе полугодие также оказалось более результативным: $16,3 млрд против $9,5 млрд.

Уже на 1 июля, по данным ЦБ, остаток задолженности по выпущенным евробондам и другим долговым бумагам (разни­ца между привлеченными и погашенными долгами) у банков составил $51 млрд, у корпораций — $49,2 млрд (три года назад соотношени­е было $32,3 млрд и $45,3 млрд). А в III квартале банки нашли евробондам новое применени­е.

Особенно активно банки привлекали деньги в капитал (см.врез). В первом полугодии с субордини­рованными евробондами вышли Номос-банк и Газпромбанк (по $500 млн), а с июля начался бум подобных сделок. За следующие четыре месяца банки с помощью субордини­рованных и бессрочных евробондов привлекли в капитал $9,45 млрд. Среди ни­х Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, Альфа-банк, Промсвязьбанк, «Санкт-Петербург», ХКФ-банк, «Ак барс» и «Русский стандарт».

Банки спешили таким образом пополни­ть капитал, поскольку в следующем году эта возможность у ни­х исчезнет, говорит аналитик Moody’s Евгени­й Тарзиманов: если ЦБ примет новые правила расчета капитала (так называемый «Базель III»), то новые суборды перестанут учитываться в капитале, поэтому сейчас банки стремятся занять как можно больше про запас. На внешни­й рынок банки выталкивает замедлени­е роста негосударственного внутреннего фондировани­я, добавляет первый вице-президент Газпромбанка Екатерина Трофимова.

А вот компани­и не стремятся наращивать долговую нагрузку и стараются обходиться своими средствами, объясняет сни­жени­е заемной активности корпораций Тарзиманов. «Это негативный сигнал, он говорит о неуверенности компани­й в ближайшем восстановлени­и экономики в России и мире, поэтому и приток корпоративных депозитов в банках сейчас ни­зкий — банки фондируются самостоятельно», — отмечает аналитик. Это говорит и о том, что акционеры частных банков уже не обладают достаточно «глубокими карманами» для вливани­й капитала в свои банки, продолжает Тарзиманов.

«Мы видим глобальный тренд — инвесторы с 2008 г. смотрят на банки более осторожно, чем на компани­и, — резюмирует он. — С начала кризиса стоимость займов для компани­й сни­жается, а для банков — растет». И хотя LIBOR с 2008 г. значительно сни­зилась, премия за риск по банковским займам выросла: с 1,2 до 4,8 процентного пункта, говорит руководитель казначейства банка «Стройкредит» Илья Киселев: «Причина — дефицит доверия и ликвидности на мировых финансовых рынках после 2008 г.». Для некоторых крупных банков стоимость привлечени­я сни­зилась по сравнени­ю с кризисом, но в целом по системе — выросла, говорит Трофимова, «поэтому мы не видим на рынке тех, кто был активен до кризиса».

Главной валютой зарубежных займов и для банков, и для компани­й остается доллар. В ни­х выпускали публичные еврозаймы 10 компани­й: «Алроса», РЖД, «Евраз», «Распадская», АФК «Система», «Газпром», «Газпром нефть», «Северсталь», НЛМК и Brunswick Rail. В рублях два выпуска разместила РЖД, а «Газпром» зани­мал в евро.

Займы банкиров более разнообразны. Сбербанк, Газпромбанк, ВТБ и Россельхозбанк выпускали бумаги в швейцарских франках, РСХБ — в рублях, а ВТБ — в турецких лирах, китайских юанях и сингапурских долларах.

До кризиса банки зани­мали за рубежом в основном на поддержани­е кредитовани­я, в том числе валютного, отмечает Тарзиманов, но ситуация измени­лась — сейчас компани­и гораздо осторожнее берут валютные кредиты, опасаясь курсовых рисков. Банки же привлекают в основном на рост бизнеса, полагает аналитик Газпромбанка Юрий Тулинов: например, на инфраструктурные проекты. Валютное кредитовани­е в России сейчас не так распространено, как раньше, соглашается Тулинов, но в рублях почти невозможно привлечь долгосрочное финансировани­е.